Таша Грановская меня в «Теплый прием» привезла, 22 февраля 2017 года я как раз вернулся из Америки в Москву, на вокзале с ней и познакомился.
А как ты попал в Америку?
У меня в Америке брат жил. Хорошо жил. Сварочная компания у него своя была. Вот я в 2000 году к нему и приехал. Помогал, работали вместе, «все в шоколаде было», правда не долго. Погиб он.
А что случилось?
Однажды на объекте, где мы работали, поднялся сильный ветер, а мы как раз на крыше сварочные работы проводили. Ну все рабочие, понятное дело, стали спускаться вниз, понимая, что сейчас ураган начнется, а брат, наоборот, полез на крышу проверить как там дела, а в это время ветром колонну оторвало, и прямо брату на голову она и упала…Вот такая нелепая смерть.
А что потом?
А потом ничего. Фирма после смерти брата автоматически перестала существовать, жена брата дом его продала и уехала. Я первое время пытался как-то выживать, рекламу раздавал, как сейчас помню «Очки и линзы», но все равно денег не хватало, не на что стало существовать. Про то, что бездомные в Америке живут хорошо – это миф. Что кормят – да, еду большими пакетами раздают, но ты ее есть не будешь. Она вся просроченная. Я, конечно, скрепя сердце брал эти продукты, ну а куда деваться.
Одно время я в Нью-Йорке жил, недолго, правда, там без гринкарты тяжело. Вот там я в ресторанах на открытых верандах играл, прям на Брайтоне. Доход нормальный был. Когда люди поддают, они русский шансон очень уважают.
Эх, если бы не документы…да и нет у меня там никого! Брат был жив, тогда не жизнь, а «малина» была, каждую неделю в «Русские бани» ездили, парились…А погиб он, все! Жена его сразу на меня стала «бочку катить», что я ей денег не приношу, ну я собрал вещи и ушел…
Сюда, когда в Москву прилетел, оказалось тоже никому не нужен. Отец повесился, когда мне три годика было. Мать еще в 2006 году от рака умерла. Брат мой сводный мамину квартиру, оказалось, продал. Так я остался безо всего.
А где ты родился?
Красноярский край. Республика Хакассия. Вот там я и приобрел любовь к музыке. Правда музыкального образования у меня нет, я самоучка, родители были музыканты. Мама, как она сама любила говорить, гитаристка от природы. У нее такая гитара была не шести, а семиструнная, вот она меня и научила на гитаре играть. А отец мой – самородок. Во сне мог на гармошке играть. На свадьбе напьется, голову на стол положит и спит, а в это время руками на гармошке для гостей играет. На слух подбирал все, что хочет, не сбивался никогда. На военном аккордеоне еще играл, правда похуже маленько.
Я начинал играть на семиструнке, лет в двенадцать. Ну а когда постарше стал, уже на танцах выступал, на электрогитаре. Лет в шестнадцать. Там струны мягкие-мягкие, надо, чтобы пальцы быстро бегали. Как сейчас помню, медляки «Scorpions» мои коронные номера были.
А еще я в церкви пел, у меня же бас, а для них это большая редкость. Эх, молодость! Если бы я остался тогда, сейчас бы точно сан какой-нибудь имел.
В Москве, когда вернулся, пробовал в переходах на гитаре играть, пока ее не украли. А я сам ее покупал, как сейчас помню за три тысячи. В переходах же что, главное ни с кем не знакомиться, денег не занимать и свои деньги, если есть, не показывать. Знакомства в Москве ни к чему хорошему не приводят…
А что думаешь дальше делать? Какие планы?
Ну пока для меня самое главное – это ногу залечить, она уже год не заживает. Спасибо Фатиме врачу вашему, только благодаря ей рана потихоньку затягивается. Вообще, если бы я к вам не попал, я бы точно ноги потерял. Меня, когда в приют привезли, на ногах бордовые гангреновые пятна были, Фатима выходила меня. Я же всю зиму в летних кроссовках проходил, ну в чем прилетел, как говориться. Ноги мокрые были постоянно, носки тоже поменять я не мог, видимо это все и сказалось. Ноги сначала, как у слона стали. Я первое время ходил по городу, думал, что само пройдет, а когда я уже понял, что не пройдет, пришел в «Ангар Спасения», там мне скорую вызвали, и меня увезли в 18-ю городскую больницу. Ну а там ноги с двух сторон разрезали, но почему-то не зашили…может на меня ниток не хватило…я процесс так и не понял, так в палату с разрезанными ногами и привезли, перебинтовали, правда. Представляешь, какая боль и как долго это у меня все заживало! Через год, этой зимой, одна нога зажила, а вторую я подморозил на трех вокзалах. Мне ее опять вскрыли и не зашили, кусок мяса у меня прямо из раны торчал. Хорошо я попросил, перед выпиской хотя бы две стяжки наложить, вот они сжалились и ровно два шва сделали. Так что, если бы не Фатима я бы точно пропал! А теперь ничего, главное духом не падать!

---